Когда в конце февраля 2022 года российские войска вторглись в Украину в конце февраля 2022, анархист_ки и другие участни_цы антивоенных демонстраций, несмотря на драконовские антипротестные меры, вышли на улицы, чтобы выразить свое несогласие. За месяцы, прошедшие после подавления этих протестов, сопротивление вторжению приобрело новые формы. Подпольные атаки по всей России были направлены на железные дороги, военкоматы, автомобили, принадлежащие фанатикам войны, а также на российскую государственную пропаганду в пользу войны.

Одна из групп, продвигающих подобные действия, известна как Боевая Организация Анархо-коммунистов. В этом интервью они рассказывают о том, как они видят своё наследие в региональной истории анархистских движений, как политическая ситуация в России ухудшилась настолько, что стало возможным подавление общественных движений и вторжение в Украину, и какой тип организации возможен в сложившихся условиях. Мы также попросили их подробно описать некоторые из их оперативных алгоритмов, на случай, если это когда-нибудь пригодится анархист_кам в других странах, которые могут быть вынуждены перейти к аналогичным стратегиям по мере усиления государственных репрессий во всём мире.

Мы, а не автор(_ки), добавили гиперссылки и примечания в скобках, которые появляются ниже, для помощи читател_ьниц.

.

---

Пожалуйста, расскажите нам (о чём вы можете открыто писать) о деятельности, которую организует ваша группа или помогает поддерживать. Включая социальные сети, освещение положения заключенных, отчёты о прямых действиях, фонд поддержки прямых действий и так далее. Например (если это безопасно), можете ли вы рассказать нам, как вы сохраняете анонимность при обновлении постов в социальных сетях?

От некоторых товарищей мы слышали критику работы в социальных сетях как таковых. Мол, это некая бесконечная лента коротких сообщений, которая не оставляет в голове у читателя почти ничего.

В то же время мы считаем важной частью нашей медиа-работы (то есть пропаганды наших идей) работу в социальных сетях — в первую очередь, в Телеграме как менее цензурируемой, чуть более интеллектуальной и политизированной среде.

В то же время мы исходим из того, что владельцы любой соцсети, провайдера и т. п. могут пойти на сотрудничество с репрессивными органами любого государства. Поэтому обеспечение анонимности при работе в медиа — наш очень важный принцип. Мы пользуемся операционными системами на основе Линукса, которые обеспечивают соединение с интернетом только через TOR, в том числе и в Телеграме мы сидим только так. Для привязки аккаунтов мы используем анонимные и виртуальные номера и электронную почту на riseup.net который является нашим самым доверенным проектом в сфере Интернет-технологий. Также крайне важно удалять метаданные медиа-файлов — изображений, видео, текстов. На некоторых ОС на основе Линукса это можно сделать двумя кликами мыши, другие ОС требуют установки отдельных программ. В любом случае, это всегда возможно и нужно.

Один из аспектов вашей деятельности - это публикация новостей о прямых действиях в России. Можете ли вы рассказать нам, как вы проверяете эти новости, когда они приходят к вам или встречаются вам в корпоративных СМИ?

Что касается проверки новостей. Если новость приходит нам напрямую, то мы для начала оцениваем её правдоподобность, исходя из собственного опыта: внятность и аутентичность текста коммюнике (у изготовителей фейков, как правило, довольно неуклюже получается подделаться под анархистов); разборчивость видео или фото; точное указания места действия, даты и объекта атаки. Если по этим критериям информация вызывает доверие мы считаем её подлинной и публикуем. Подтверждение события в СМИ, в т.ч. корпоративных, служит для нас дополнительным подтверждением факта события.

Можете ли вы рассказать что-нибудь о процессе того, как вы решаете, кого поддержать из фонда действий, когда нет возможности установить прямой контакт, и как вы обращаетесь с финансами в плане безопасности?

Решить, кого поддерживать из фонда - не просто, особенно с учётом его крайне небольшого размера. Первоначально мы отправляли небольшие суммы всем запросившим. Вскоре мы обнаружили, что в большинстве таких случаев мы не получали подтверждений, что затем реально осуществлялись какие-либо действия. Поэтому теперь мы выделяем помощь пост-фактум, когда есть подтверждения акций.

Мы пользуемся переводами между BTC-кошельками. При этом мы высылаем реципиентам инструкцию, как анонимизировать криптовалюту при выводе.

Ещё одна важная рекомендация, которую мы хотели бы дать всем будущим практикам партизанского сопротивления: проводите предварительные тесты всех боевых средств, которые вы планируете задействовать в своих акциях. От обычного коктейля Молотова до самых навороченных: это позволит избежать досадных осечек в момент непосредственно действия.

Оглядываясь на историю России и близлежащих регионов, какие организации и борьбу вы считаете своими предшественниками?

Мы видим себя продолжателями революционной анархической традиции в Восточной Европе. Своими предшественниками мы считаем боевые анархические группы начала прошлого века: Чёрное Знамя [федерация боевых кадров, основанная в Белостоке в 1903], “Безначалие” [анархистская группа в Петербурге начала 20-го века], и “Южно-русскя Группа Анархистов-Синдикалистов.” То, что вдохновляет нас в этих организациях — их приверженность решительной боевой деятельности, стремление вовлечь широкие народные массы в боевую работу, объединение политической и экономической борьбы в единую борьбу за социальную революцию. Мы также считаем себя  продолжателями дела Революционной Повстанческой Армии Украины (РПАУ) [вооружённые силы по руководством Нестора Махно, также известные как махновщина] и анархистов подполья, которые в годы Гражданской войны с оружием в руках противостояли реакционной и большевистской диктатуре.

Что касается более позднего времени, наш партизанский анархизм означает творческий подход к идеям и практике Новой Революционной Альтернативы из 1990-х [российская aнархистская подпольная организация, взявшая ответственность за серию атак на государственные цели во время Чеченской войны] и групп вокруг «Черного блога» конца 2000-х — начала 2010-х. Кроме того, мы восхищаемся и вдохновляемся героическим самопожертвованием Михаила Жлобицкого, устроившего взрыв в ФСБ Архангельска 31 октября 2018 года.

Оглядываясь на опыт и пример наших предшественников, мы делаем вывод, что для успешной революционной деятельности нужна дисциплинированная организация, состоящая из решительных, самоотверженных и преданных делу товарищей.

За годы своей деятельности вы наблюдали, как правительство Путина становилось всё более репрессивным. Когда правительство ужесточает репрессии, перед анархистским движением возникает противоречие: становиться ли нам более публичными, идти на больший риск, чтобы попытаться предотвратить реакцию в обществе, или уйти в подполье, чтобы подготовиться к репрессиям? Возможно ли как-то сделать и то, и другое? Как нам сбалансировать необходимость общественной организации с необходимостью удержания безопасности и сохранности наших проектов?

Нам известны примеры, когда отдельным товарищам удавалось балансировать между публичностью и подпольем довольно долго и быть довольно активными и там, и там. Однако это скорее исключение из правил. Определённое разделение на «легальное» и «боевое» крылья неизбежно. Об этом говорит опыт множества революционных движений ХХ века.

Важно, чтобы существовали и были сильны оба крыла. При этом мы настаиваем, что между ними должны быть связи и в том числе возможность перетока кадров из одной сферы в другую. Раньше порой приходилось слышать глупости о том, что из «соображений безопасности» публичное и подпольное крылья должны быть полностью изолированы друг от друга. По опыту — всегда существуют некие переходные звенья и каналы связи.

Какой совет вы можете дать анархистам в других частях мира, которые в настоящее время не организованы в подпольные структуры, но которым, возможно, придётся их организовать? Какие шаги им следует предпринять сейчас, которые могут оказаться более сложными в будущем?

Очень сложно отвечать, не будучи близко знакомыми с реалиями других частей мира. Так что, наверное, можно подчеркнуть только самые общие моменты.

Нужно, во-первых, агитировать внутри самого анархического движения за создание подпольных вооруженных структур - с понимаем необходимости этого всё совсем неблагополучно у анархистов большинства стран, насколько мы знаем.

Далее создавать первичные организации таких структур, и, шире, сеть надежных контактов в разных регионах страны, конечно, предпринимая все необходимые меры безопасности.

Параллельно организовывать обучение и тренировки по разным военным направлениям.

Копить деньги, оружие, оборудование - это никогда не рано начать делать. Подготовить полностью безопасные схемы публичной и непубличной информационной активности, а также безналичных денежных переводов. Вот это, кажется, основное.

Оглядываясь на последние пятнадцать лет в России, что было бы необходимо для того, чтобы правительству Путина не удалось установить в стране текущую ситуацию? Какого рода международная солидарность и поддержка помогли бы анархистам в России помешать Путину добиться контроля над российским обществом, необходимого для того, чтобы стало возможным вторжение в Украину?

Может быть, имеет смысл оглянуться на ещё более ранний период, на 1993 и 1996 годы, когда окрепшая власть Ельцина и олигархов задавила своих реальных политических конкурентов. Какими бы несимпатичными те ни казались, как теперь представляется, именно тогда был определен путь на построение авторитарного государства, подавляющего любую политическую альтернативу. Путин лишь следовал заданной логике, встречая уже меньшие препятствия, чем Ельцин. Потом наступили аполитичные, “сытые”, как их у нас называют, 2000-е годы, когда вряд ли была хоть какая-то возможность раскачать общество. Наверное, теоретически, политический кризис 2011-2012 гг. мог бы покончить с властью Путина, если бы все оппозиционные силы действовали более сплоченно и радикально. Анархисты пытались радикализировать протест, но наших сил было недостаточно, и власть решилась начать первые серьёзные репрессии.

Нам сложно сказать, какая международная поддержка могла бы сделать наше движение более сильным тогда. Захват Крыма и начало войны против Украины в 2014 году вызвали большой подъём реакционных настроений в России, и страна покатилась прямиком к теперешней катастрофе.

В США некоторые “антиимпериалисты” (включая небольшое количество предполагаемых анархистов) считают, что все, кто поддерживают украинских анархистов, участвующих в военном сопротивлении вторжению, сражается “бок о бок” с украинскими фашистами, поддерживает правительство Зеленского и продвигает интересы НАТО. Пожалуйста, объясните вашу собственную позицию относительно того, как, по вашему мнению, российские и украинские анархисты должны действовать в этой ситуации и что анархисты в других частях мира должны делать в знак солидарности.

Поражение Украины вызовет торжество самых мрачных реакционных сил в России, её окончательное превращение в неосталинский концлагерь, с беспредельной властью фсб-шников и тоталитарной православно-имперской идеологией. В захваченной же Украине будут уничтожены все ростки гражданского общества, политические свободы и поставлено под вопрос само существование украинской культуры. В случае же поражения России неизбежно наступит кризис путинской власти и откроется революционная перспектива. Выбор между этими альтернативами для анархистов кажется ясным.

Во всяком случае, нам здесь, в Восточной Европе, всё это представляется гораздо более насущным, чем ни к чему не обязывающие рассуждения о геополитических играх США и НАТО, которые мы предпочитаем оставить для путинских пропагандистов. Так что солидарность с нами - это солидарность с Украиной, с её победой.

У вас было более полугода, чтобы оценить различные стратегии анархистов в России, Беларуси и Украине в ответ на вторжение. Пожалуйста, расскажите нам о своих выводах. Что вы ожидали, а что вас удивило? Например, как вы думаете, каков был результат публичных антивоенных протестов в феврале и марте 2022? Можете ли вы поделиться какими-либо соображениями об эффективности Операции Солидарность, Комитета сопротивления, Феминистского Антивоенного Сопротивления, Автономного действия или других организаций по обе стороны границы, которые пытались реагировать на вторжение?

Прямо скажем, за полгода по-прежнему неясно, какая комбинация стратегий наиболее эффективна. Все действия товарищей имели большое значение, и всё же пока мы не можем сказать, что анархистское движение в России/Беларуси или Украине идёт на подъём, хотя в Украине мы видим вдохновляющую мобилизацию.

Мы поддерживаем решение анархистов в Украине взять в руки оружие и присоединиться к военной конфронтации с империализмом. Любое революционное политическое движение должно быть боеспособным и показывать свою боеспособность в период войны и быть вместе с обществом в его борьбе. Мы приятно удивлены тому уровню логистического успеха, сбору материальной помощи и необходимых предметов, медиа-резонансу, которых сумело добиться «гражданское крыло» либертарного движения в Украине.

Однако хотелось бы видеть среди анархистов на украинской стороне больше организованности и структурности, а также более внятно и активно выраженной политической позиции. Одного «Манифеста Комитета Сопротивления» для этого явно маловато.

Что касается России, мы считаем, что все действия: мирная, воинственная, символическая, информационная борьба — очень важны. Всё, что может тронуть разум и душу наших соотечественников. В то же время мы являемся сторонниками партизанских методов: саботаж, прямое действие, партизанская война против фашистского режима, на наш взгляд, произведут наибольший резонанс и обладают наибольшим политическим и революционным потенциалом в нынешних условиях.

Как вы думаете, могли ли люди за пределами России сделать что-нибудь, чтобы первый этап российского антивоенного движения прошёл по-другому?

Надо сказать, что хотя мало кто верил в реальность полномасштабного путинского вторжения, с первых же часов войны выросло огромное международное движение солидарности. Анти-авторитарии, которые присоединились в Украине к вооруженному сопротивлению путинизму, быстро были экипированы и оснащены большинством необходимых предметов. Также волонтёры, в том числе участники анархистских инициатив, помогали украинским беженцам. Проходили акции солидарности, встречи, дискуссии. Была проделана огромная работа, и мы можем только сказать спасибо товарищам.

Однако почти всегда есть возможность сделать ещё больше: в сфере акций солидарности, сбора средств на нужды либертарного движения как в Украине, так и в России. Мы часто слышим, что люди на Западе постепенно «устают от темы войны», мы не видим прежнего единодушия по вопросу о международной изоляции путинского режима. То, что важно сделать сейчас это сохранять «тонус солидарности», поддерживать высокий уровень сознательности и активности.

С тех пор как Бакунин покинул Россию в 1840 году, а возможно, и задолго до этого, поколение за поколением российских радикалов вынуждено было бежать из России и организовываться за её пределами. Можете ли вы поделиться какими-либо размышлениями о проблемах организации движений, в которые входят политэмигранты в изгнании? Например, как вы поддерживаете связи между людьми внутри России и за её пределами, и как вы балансируете между влиянием российских товарищей, которые “представляют” движение из эмиграции в Западной Европе, и перспективами тех, кто все ещё находится внутри страны и в результате подвергается большему риску?

Насколько мы можем судить, одна из важных проблем в эмиграции остаться политически активным, сохранить радикальную оптику и найти баланс между интеграцией в новое сообщество и сохранением связи с реалиями и движением на родине.

Нынешнее сообщество изгнанников из России, насколько мы можем видеть, достаточно дисперсно. Однако существует несколько групп российских анархистов за рубежом. Это очень позитивный опыт, который нужно развивать.

О «представительстве», на наш взгляд, можно говорить только, если существует организация с отделениями как в России, так и за границей. Иначе речь может идти не о представительстве, а только о мнении и перспективе отдельных коллективов и индивидов.

Что касается связей между эмигрантами и теми, кто активен внутри России, - они есть. Интернет, средства анонимной коммуникации очень способствуют их существованию. Впрочем, здесь опять уместно сказать, что нам необходима большая организованность, чтобы эти связи стали систематическими и политически значимыми, а не спорадическим индивидуальным общением. Подвижки в правильном направлении есть, детали раскрыть не можем.

Раскол в операции “Солидарность” поднял вопросы о разрешении конфликтов и о том, как люди в движении могут сотрудничать друг с другом в условиях сильного давления. Как ценности и идеологии правящего порядка - такие как капитализм, патриархат и либеральный индивидуализм - проявляются в деятельности и поведении революционеро_к в бывших советских республиках?

Нам сложно судить о расколе, свидетелями которого мы не были. Однако можем поделиться общим видением на «культуру раскола», которая процветает не только в анархистском движении, но и вообще в современном обществе.

Порой приходится слышать от товарищей: «Расколы это хорошо, если у людей противоречия, надо расходиться». С такой логикой сильное движение не построить. По опыту можем сказать, что за расколами «по идейным причинам» всегда стоят не только теоретические и практические расхождения, но и конфликты амбиций, борьба за власть и ресурсы, эгоизм. Это свойственно вовсе не только «начинающим», но и вполне старым и «маститым» революционерам, проведшим в движении много лет.

Рецепт от расколов нам не известен. К сожалению, через драматические расколы проходили все известные нам движения, включая и вполне массовые и успешные. Пожалуй, против расколов работает коллективная самодисциплина — понимание, что интересы борьбы выше индивидуальных желаний, симпатий и антипатий, что коллективные решения не всегда бывают такими, как хотелось бы конкретному индивиду, но группу при этом всё равно важно сохранять.

Может, прозвучит наивно, но от расколов хранит также товарищеская любовь, тёплые отношения в коллективе. Но мы знаем точно — это не панацеи, полностью исключить расколы они не смогут. Однако даже если полностью расколов не избежать, нужно стремиться их минимизировать.

За пределами России у нас складывается впечатление, что Путин привлекает новобранцев из небольших городов, сводя к минимуму последствия войны в Москве и Санкт-Петербурге. Что можно сделать, чтобы нарушить политические стратегии в России, которые призваны сдержать дезорганизацию, вызванную войной, и не дать ей создать непредсказуемые ситуации? Как в условиях мощных репрессий анархистские действия могут донести что-то до людей, у которых есть причины быть возмущенными войной?

Это очень верное впечатление, на наш взгляд. И тут сама война, по роковой неизбежности, выступает главным агентом свержения режима. Эту её роль уже нельзя отменить, нельзя откатить назад, ни российской власти, если бы она захотела, ни противникам режима, если бы они смогли - никакой другой фактор не сможет затмить собой эту войну.

А как мы можем в условиях репрессий донести наше послание до людей - мы попытались воплотить наше видение в действие. Сторонникам политики Путина и равнодушным надо показать, что война может оказаться совсем рядом с ними. Противникам войны нужно показать эффективные способы борьбы.

Полагаете ли вы, что вторжение в Украину является признаком грядущих событий во всем мире - будущего, в котором война станет более повсеместной, поскольку капитализм вступает в период экономического и экологического кризиса? Если это так, то что люди должны делать сейчас, чтобы подготовиться?

Это очень вероятный сценарий. Конечно, универсальный ответ, который мы можем дать - как можно скорее совершить анархическую революцию :))

Ну а более “реалистичные” советы всё равно должны относиться к усилению демократического контроля широких народных слоев над властью - чем более эффективным будет такой контроль, тем большего количества проблем можно будет избежать в будущем. Но это всё равно относительно оптимистический вариант развития событий - вполне вероятно, что общество окажется недостаточно сильным, и элиты приведут свои народы к катастрофе. Тут остается, наверное, постараться как можно сильнее развить всесторонние горизонтальные связи, в том числе и между идейно мотивированными участниками анархического движения, чтобы они не сводились только к активизму, но работали и в экономической сфере. Такие группы доверия могут сильно помочь выжить в трудные времена, и вокруг них смогут собраться люди извне, из атомизированного социального хаоса.

В заключение, пожалуйста, объясните, как, по вашему мнению, люди за пределами региона могут наилучшим образом поддержать анархистов в России, Беларуси и Украине.

Участвуйте в инициативах, которые информационно и материально помогают революционерам Восточной Европы. В частности, призываем делать пожертвования в наш Революционный Анархический Фонд — это сильно помогает вести борьбу и покрывать связанные с нею издержки.

Важно, что анархическая революционная стратегия не ограничивается одной страной или регионом. Государство и капитализм необходимо атаковать по всему миру.

Вы можете подписаться на телеграм-каналы Боевой Организации Анархо-Коммунистов и Бойца-Анархиста.

---

Читать по теме

• Интервью с БОАК, доступное на французском и русском языках
• Интервью с The Final Straw Radio Show